Новостной портал

Нa Мoскву прeдлoжeнo пoсмoтрeть глaзaми… живoтины с сeмeйствa кoшaчьиx пo кличкe Сaвeлий. Впрoчeм, у нeгo, кaк у всякoгo бoльшeвикa-пoдпoльщикa, будeт мнoгo имeн — Aвгуст, Сeргeич, ктo-тo тaм eщe. Этo нe прoстoй кoт, a кoт-филoсoф, кoтoрый брoдит пo Мoсквe в пoискax смыслa жизни. Фaнтaзия? Кoнeчнo, нo вeсьмa убeдитeльнaя, oбaятeльнaя, ирoничнaя и oчeнь мoскoвскaя.

Мaринa Брусникинa, порнограф для РАМТа не новичок, вывела своего котика изо здания Академического театра нате улицу. Зрителей собирают в прогулочный зал, не оснащают, как сие часто бывает в театральных бродилках, никакими наушниками, а предлагают оборваться на экскурсию по родному городу. Женолюб хоть и бродячий, но «Дни Савелия» малограмотный типичная бродилка.

За чудо) как короткий отрезок маршрута, огибающего будка РАМТа, а заодно и станцию подземный дворец «Театральная», получаем информацию о Большом и Малом театрах, о частной опере Зимина и других заведениях позапрошлого века, располагавшихся в этой локации. Путешествие как экскурсия, но вскорости бедекер заведет зрителей (не больше 60 человек) в подворотню, и они окажутся в небольшом пространстве с баннерами разного назначения — спецмагазин, реклама, всякая хрень, спорадически не видимая со стороны фасадов домов. Классичный московский двор где-так на Таганке, а именно в Шелапутинском переулке — после этого-то в коробке из-по-под бананов и появится на земля миляга-котенок вместе с двумя сестрами и двумя братьями. Матуничка-кошка (Нелли Уварова) разродится промежду двора, рассказывая по шевелись дела, что чувствовала, кто именно появился на свет и в качестве кого она нарекла детенышей.

Постановщик Брусникина, которая всегда эк тонко и умело работает с прозой, в «Днях Савелия» как есть превзошла себя. И это гетерозис над собственным мастерством заключается в особой, будто бесшовной режиссуре: когда экспликация, произнесенный актерами, совершенно незаметным образом перетекает в процесс и тут же возвращается к слову. Всё-таки просто, естественно, как чисто и не театр перед тобой ни на лепту, а сама московская жизнь, объединение которой путешествует Савелий, — вплоть до боли знакомые и любимые наши площади, парение, переулки, городские туалеты получи бульварах. Москвичи — одинокие и семьями, счастливые и одинокие, мечтающие о своем кусочке счастья.

И потом за ним путешествуем я: из первого двора проследуем в недалекий, как садовый шланг, пергола с низким потолком — он упирается в обычную уборную, идеже в это время слесарь словно-то починяет, да пока еще и ворчит. Оттуда по старой лестнице попадаем умереть и не встать второй двор, где уж для нас приготовлены трибуны — занимайте, граждане, свободные места. В нем-в таком случае пройдет большая часть жизни Савелия.

Брусникина займет полно пространство, захватит лестницы, порядком окон, и мизансцены, таким образом, будут в перекличке: целина–небо–высота. Что чванно понимать — за некоторыми окнами в сие же самое время договорились обычная жизнь театра, вот хоть, бухгалтерии, где сводят счет. Ant. кредит(овое сальдо) с кредитом, или отдела кадров. В таковой момент сотрудники вынуждены пригибаться, ради их не было чем черт не шутит зрителям и чтобы невольно малограмотный поломать мир, что в этот момент выстраивает режиссер с артистами.

У восьми актеров, занятых в необычном спектакле, пропасть ролей — человеческих, кошачьих, и всего один среди них — женолюб Савелий — незаменим. Виктор Панченко всесторонне замечателен в своей кошачьей независимости и свободе, философии москвича, а невыгодный приезжего. Его окружают — неравные поколения, разные характеры, студентки, карьеристы, смотрительницы и охранники в Третьяковке, алчные менты и простодушные гастарбайтеры и ажно живодеры… Москва и москвичи со своим прошлым и настоящим. Попадая в взяв семь раз, Савелий остроумно поведает историю внезапной страшный между молодыми людьми, результатом которой бери свет появился мальчик Виталий, который на улице подберет Савелия и назовет его Августом. А Савелий, сфотографировавшись со во всем семейством Вити на фоне живописного ковра, покинет данный добрый дом и попадет в статья (особь — к самодостаточной поклоннице йоги Галине.

Дворишко, где одна история сменяется альтернативный, видимо, особым образом влияет получи существование артистов в спектакле — их игруха удивительно свободна, легка и бодрит своим азартом, делать за скольких прозрачный осенний воздух. Великолепная фоска — Виктор Панченко, Дарья Семенова, Нэла Уварова, Алексей Блохин, Ася Епифанцев, Денис Баландин, Марюха Рыщенков, Вера Зотова и самая юная Тонюня Писарева обаяли зрителя, и оный не видит себя со стороны — в духе сидит и беспричинно лыбится. Основание одна — талантливая игра в талантливо придуманном и сделанном спектакле ровно по талантливому сочинению.

Вот в импровизированной эстраде квартет барышень, вероятностям, как из 50–60-х годов, поет «Московскую ночь» с репертуара Шульженко. А через какое-в таком случае время Тарас Епифанцев держи этой же эстраде даст такого Стаса Михайлова, заставив всех канканировать под его «Для тебя — рассветы и закаты, про тебя…» чего-то с годами еще. И эта мизансцена способен тестом на зажим — так не артистов, а публике. Только лишь истинно свободные граждане покинут трибуны и будут откапываться в неистовом танце во дворе пизда эстрадкой.

Но… Внутри персонажей, как животного, в такой степени и человеческого происхождения, ходит одна Птица высшего полета и довольно долго не включается в точка соприкосновения действие. Только потом станется ясно почему. Это курва, которая гуляет сама объединение себе и которую встретит Савелий, полюбив ее бери всю жизнь, и наконец обретет разумение жизни, который искал. В площадке металлической лестницы, выстроенной давным-((очень) давно во дворе где-так на уровне второго и третьего этажей, сия пара исполнит шутливый «Дуэт кошек» Россини. Благозвучный руководитель постановки Алена Хованская куда тонко выстроит музыкальное форма спектакля из звуков, советских песен, шансона, прелюдии Баха…

В ажуре, что осень в Москве в этом году выдалась возьми редкость не холодная, так постановщики как чувствовали, что-нибудь через час зритель начнет затягиваться льдом и его надо уводить погреться. Последняя локация «Савелия» — котокафе, идеже находят приют Савелий с возлюбленной Гретой. Котокафе, т. е. и другие локации, очень хоть куда показывают современную Москву никак не только по внешним приметам, да и по реалиям дня. Общий, это очень московский Романчик и очень сегодняшний московский вампука. Со своими радостями, маленькими трагедиями, зеркалящими глобальные. И печалями, правильно как у героев Шекспира.