5 ноября, 2021 
adminGWP 
Высoкиe сaпoги, oригинaльный пиджaк, длинныe вoлoсы и нeбрeжнo нaбрoшeнный нa шeю долгий шaрф. Aлeксaндр Пaнoв свoим oбрaзoм нaпoминaл нигилистa пoзaпрoшлoгo вeкa – и, нaдo скaзaть, истoрию и литeрaтуру oн знaл сверху отлично.
Выходец из интеллигентской семьи, абитуриент филфака МГУ, Панов заявил о себя в московском арт-сообществе в 1900-х годах. Выбрал смотритс псевдоним Федор Ромер – репутация позабытого писателя ХIХ века, кто публиковался в ведущих изданиях своего времени. Панов как и писал для разных видных изданий – поначалу в «Независимой газете», журнале «Итоги», редко в «Коммерсанте». Долгое время дьявол возглавлял отдел современного искусства в газете «Культура», да когда сменилось руководство, а как один человек с ним и курс издания повернулся через прогрессивного к консервативному, Панов сложил администрация.
Несколько лет назад спирт сломал ногу и какое-ведь время не мог за работой недоедать и недосыпать. Да и время изменилось. Прошли время свободной журналистики, полной романтики и безудержных экспериментов, к которым привык Алексаня Панов. И все же некто продолжал писать – для «Новой газеты».
Не беря в расчет тонких, пронзительных и проницательных событийных статей получи и распишись его счету сотни глубоких и осмысленных текстов, написанных о разных художниках и движениях, которые публиковались в каталогах. Панов-Ромер писал даром и объемно и при этом заглядывал в самую дело не в том: он рисовал ее экий, какой видел. С его авторским мнением могли мало-: неграмотный соглашаться, но каждый его конферанс был самоценным произведением искусства. К тому Алик был ярким участником арт-процесса: многие перипетии не случились бы либо — либо случились бы иначе, благо бы не он. В частности, был сокуратором Ширяевской бьеннале под Самарой и сам курировал выставки. А до этого времени именно он придумал (про)звание для фестиваля «Архстояние». «…Это без- просто название фестиваля, номенклатура нарицательное, а целый термин, означающий аполлон экспонирования, метод, создавший лес Никола-Ленивец, образ жизни многих людей… Александра умел создавать важные с целью истории смыслы, освещал многим поездка через туман, оставаясь подле этом в тени и в скромности», – вспоминает сопродюсер фестиваля Юлия Бычкова. И сие так.
«Один из тончайших и проницательнейших арт-критиков последних десятилетий, пронзительно гениальный, милый, нелепый, насущно как без рук для московского культурного пейзажа, а спорадически и сливающийся с этим пейзажем прежде полного взаимного неразличения», – написал о нем скальд и писатель Лев Рубинштейн.
«В сие невозможно поверить, он навсегда был и навсегда останется огромной в некоторой степени современного искусства. Саша писал около псевдонимом Федор Ромер. Подчас я его спросила, почему Федюха Ромер? Он так высокомерно улыбнулся и сказал, потому почто дилетанты и нерешенные вопросы. А в жизни манером) бывает, бежишь, торопишься и что не успеваешь поговорить о важном, запросить… Так и не узнала через него почему же этак важны были для него сии два романа. Выбор в качестве своего псевдонима название забытого писателя это после-настоящему рыцарский поступок, а Александр был истинным рыцарем», – написала пейзажистка Ольга Тобрелутс. Это без меры точная характеристика: рыцарь, первобытный, при этом смелый, пронзительно сильный, да настолько, что отнюдь не всегда мог справиться со своим чужой счёт).
Александр Панов знал всех в искусстве, и его знали до настоящего времени; он был неотъемлемой в некоторой свое этого мира, который помимо него уже не перестань прежним: кажется, вместе с ним ушла романтика свободного совриска.
Опубликовано в рубрике