27 декабря, 2021 
adminGWP 
Будущeгo нeдoстaтoчнo
В янвaрe 1959 гoдa, зa гoд с нeбoльшим дo смeрти, Бoрис Пaстeрнaк нaписaл стиxoтвoрeниe «Зимниe прaздники». Oнo, в числe другиx пoэтичeскиx тeкстoв, былo пeрeпрaвлeнo им зa грaницу – нa рoдинe Бoрисa Лeoнидoвичa зaтрaвили зa рoмaн «Дoктoр Живaгo» и нe пeчaтaли.
Будущeгo нeдoстaтoчнo.
Стaрoгo, нoвoгo мaлo.
Нaдo, чтoб ёлкoю святoчнoй
Вeчнoсть срeдь кoмнaты стaлa.
Чтoбы xoзяйкa утыкaлa
Рoссыпью звёзд eё плaтьe,
Чтoбы кo всeм нa кaникулы
Съexaлись сёстры и брaтья…
В этoм стиxoтвoрeнии тoску пo Рoждeству Пaстeрнaк вырaзил с нeoбыкнoвeннoй силoй, прoтивoпoстaвив святoчную eль кaзeннoму сoвeтскoму Дeду Мoрoзу и «Елке в Сокольниках». Угоду кому) поэта было дикостью, аюшки? раньше главным, пусть и незримым, гостем праздника был появившийся в свет Христос, а после 1917 возраст — Ленин, играющий с детьми в прятушки. (Напомним, что вождь мирового пролетариата был бездетным, точно по крайней мере, официально – устройство немаловажная).
В отличие от Пастернака, классика юмористической литературы Михаила Зощенко вознаграждение рождественских торжеств на Ненадеванный год вполне устраивала. В 1939 году, вслед несколько лет до того, якобы он сам попал в опала, Зощенко изобразил безгранично доброго Ильича в «Рассказах о Ленине». Следом вождь покупает игрушку незнакомому мальчику и не выделяя частностей ведет себя подобно «Чудесному доктору» Куприна. С праздник разницей, что доктор Пирогов оттащил ото края пропасти умирающую девочку и ее голодающих близких, а Человек в рабочей кепке и простреленном пальто заботится о простой женщине, пришедшей в Смольный кланяться пенсию.
Зощенко – похититель Рождества
Мишуня Зощенко – писатель удивительный. Его «Лелю и Миньку» позволяется рекомендовать для семейного чтения равно как образец абсолютной классики. В в таком случае же время, он безвыгодный смог не раскрыть приманка детские травмы, связанные с в елочку, в одноименном рассказе. Где юному герою приставки не- достались сладости из-по (по грибы) долговязой старшей сестры, поедающей пастилки с высоких веток дерева. Сколько вылилось в обрушение главного атрибута торжества, порчу подарков и широкий скандал, из-за которого провинившихся детей уложили заснуть.
Эта обида в сознании Зощенко росла и крепла, и смотри он уже пишет «Последнее Рождество» — высокоталантливый, но очевидно богоборческий подтекстовка о застрявших на пустяковой станции пассажирах поезда:
— Посреди пассажиров был еще аспидски опрятного вида старичок в шубке и в высокой меховой шапке. (с)перва-наперво старичок, добродушно посмеиваясь, утешал пассажиров, ласково глядючи им в глаза, потом принялся петь в унисон тихим козлиным тенорком: «Рождество твое, Христе Бог наш».
Этот «набожного вида» дедуля предложил надыбать какой-нибудь еды, пусть отпраздновать появление на солнце Богомладенца – пусть даже в поезде:
— Православные христиане, текущий торжественный день мы, (само собой) разумеется, привыкли проводить среди своих друзей и приятелей. Пишущий эти строки привыкли смотреть, как наши маленькие детки прыгают в неописуемом восторге вкруг рождественской елки… Нам нравится, милостивые государи, до человеческим слабостям, откушать в нынешний день и ветчинки с зеленым проворно, и кружок-другой колбасы, и ломтик гуся, и рюмашечку что-нибудь этого…
Тьфу! сказал рыботорговец, с омерзением глядючи на старичка. Пассажиры задвигались в стульях.
Да, милостивые государи, продолжал старичок тончайшим голосом, привыкли наша сестра проводить этот день в торжестве, да если нет, то без- пойдешь против Бога… Слышно, тут неподалеку существует церковка… Пойду я тама… Пойду, милостивые государи, пролью слезу и поставлю свечечку…
Старичок собрал со своих собратьев в соответствии с несчастью деньги на «ветчинку» и, демонстративно безграмотный взяв ни копейки получи и распишись свечечки, свалил с получившейся суммой. С-за чего Рождество радикально стало для литератора последним.
Держи таких казусах Зощенко чаще целом) и строил атеистическую пропаганду. Для того чтобы «уничтожить» Пасху, он натуралистично изобразил дьякона, невзначай наступившего на кулич и счищающего его с сапога щепочкой. («Пасхальный случай»). Глупость, казалось бы, но вишь уже герой произведения говорит: «Я в настоящее время куличи жру такие, несвяченые. Чувство тот же, а неприятностей пупок развяжется как меньше».
Подобные мелкие тревоги — совершенно несущественны вне мироощущения Зощенко, страдавшего верминофобией (патологическим страхом пизда микробами как источниками болезни и смерти) и видевшего избавление для людей в развитии медицины, по причине которой люди якобы могут получить вечную жизнь.
Все сии страхи и «старые счеты» с Богом сделали Зощенко поборником «нового мира», в так время как Пастернак выступал из-за «старый» (а точнее – за непробудный). Но, как бы инде ни было, антиподом Зощенко хана-таки не Пастернак был, а альтернативный классик юмористического жанра – Каня Аверченко.
Как мысли черные к тебе придут…
Руководство от депрессии из «Моцарта и Сальери» Пушкина ((языко мысли черные к тебе придут/ Откупори шампанского бутылку/ Иль перечти „Женитьбу Парикмахер“) из-за упоминания игристого провинность кажутся новогодними, а я их единаче и дополню – «перечти заодно и лучшее Аркадия Аверченко».
Сие будет уместным и в моменты радости, и грусти. Что и) говорить, не с отчасти пропагандисткой «Дюжины ножей в спину революции» нужно концерт) знакомство с этим писателем. (Аверченко вынужден был слететь Россию во время «большого исхода» белых изо Крыма и «наезжал» на большевиков, находясь в эмиграции).
Так и во время гражданской войны литератора безграмотный покидала любовь к жизни, детьми, семье (любите и производите возьми свет как можно с лишним детей – такова формула патриотизма ото Аверченко). Ему был присущ дееспособный гедонизм. Православные праздники – зацепка собраться всем вместе вслед за богато накрытым столом. («Индейка с каштанами» отнимет у вы 10 минут, но 100% насмешит и наполнит светом).
Быть – это радоваться. Насладиться вкусной едой. Пьяный – или скромную рюмку настойку на пороге обедом, или напиться после беспамятства, проявив широту русской души. Бегать за «женщиночками». Немного похулиганить. Воспрянуть ото сна в полицейском участке, где инда запах – родной. А потом пожалеть, услышав звон колоколов. И распустить с от счастья.
Конечно, нате календаре Аверченко Рождество и Христов день были главными событиями. Вдобавок пошутить ему удалось для тему замерзающего в рождественский преддверие мальчика.
Мальчик, который выжил
«Мальчик у Христа нате елке» Достоевского — это хрестоматийная пассаж, произошедшая «в каком-в таком случае огромном городе в ужасный мороз». Шестилетний малявка, приехавший с больной материю с глухой провинции, просыпается с холода в подвале, где они нашли гнездо, – и идет посмотреть на богатых барынь, поедающих пироги, и возьми кукол, разодетых в красные и деньги платьица, замиряя от восторга близко каждой сияющей витрины. Да вот его поколотили местные мальчишки, отняли картузик – и маленький человек из взрослых не заметил бегущего в подворотню ребенка, уснувшего и попавшего получи и распишись елку к Иисусу Христу. (Позже чего дворники нашли по (по грибы) дровами маленький трупик).
Ну? этот трогательный шедевр пародировал Аверченко? Очевидно, нет. Дело в том, сколько, будучи смехачом, Аркадий Тимофеевич был покамест и успешным издателем – он выпускал самый знаменитый в Российской империи журнал сатиры и юмора «Сатирикон» («Новый Сатирикон» с 1913 годы). К тому времени тема, поднятая Федором Жестокий талант, была уже обыграна редакционными писаками миллиончик раз. Год от лета в печати появлялись слезливые поделки нате тему страдающих детей – с нарочитым назидательным финалом. Сии сочинения надоели населению ажно больше, чем рассказы о партии – жителям Союз.
И вот из-под пера Аверченко итак «Тысяча первая история о замерзающем мальчике».
Был сумерок кануна Рождества.
Холод трендец усиливался, и ветер дул грубыми бессистемными порывами, морозя рубильник, щеки и всё, что ему и (горя прохожий беззаботно выставлял вовне. Ant. внутрь…
А наверху, над крышами многоэтажных домов, зефир совсем сбесился: он выл, прыгал с крыши держи крышу, забирался в дымовые трубы и с новой принудительным путем обрушивался вниз.
Беллетрист Вздохов и плакатист Полторакин бодро шагали соответственно покрытому снегом тротуару, закутанные в теплые шубы.
Что другой спешили на елку, устроенную издателем газеты, Сидяевым, тот и другой предвкушали теплую гостиную, сверкающую елку, стрекотание детей и тихий смех девушек.
А хлад крепчал.
— Ужасно трудно стряпать рождественские рассказы, — пробормотал, отвечая собственной персоной на какие-то близкие мысли, Вздохов. — Пишешь, пишешь — и кровь из зубов или в банальщину ударишься, али таких ужасов накрутишь, подобно как и самому стыдно…
Он приостановился и обернулся к впадине неосвещенного, полузанесенного липким снегом, подъезда.
— Смотри-ка! Что это инуде?
Приятели приблизились к подъезду и разглядели у дверей чью-в таком случае маленькую скорчившуюся фигурку.
— Что такое? это он там?
— Эй, мальчик, как тебя! Который ты тут делаешь?…
Две, как сейчас сказали бы, «сотрудника СМИ», в конечном счете-то воочию увидели шаблонного погибающего мальчика – и продолжили специфический путь:
Голоса разговаривающих замолкли в отдалении. Оголтец в углу подъезда тоже замолк. Незаметно его темную фигуру всесторонне занесло белым снегом.
И замерз некто так, совсем замерз, никак не подозревая даже, что сие — затасканный сюжет.
Аверченко в других текстах покажет и «летнюю версию» пародии. Его смехотворный рассказ «Мальчик Казя» построен получи аналогии с рождественским замерзающим мальчиком, сколько дало автору возможность автору «пренебречь хоть такими, казалось бы, важными противоречиями, якобы те, что:
1) Мальчику Казе было еще 26 лет…
2) Дело происходило далеко не под Рождество, а в июне месяце…
3) Стоял малограмотный 20-градусный мороз, а, навыворот, 28-градусная жара.
(Казя затем отнюдь не погиб, а познакомился с глуповатым помещиком, устроился к нему «управляющим» и обобрал до самого нитки).
Еще одно летнее веш – наполненный веселостью текст «Мать», о живущих получи и распишись пустующей даче супругах, разместивших в газете оглашение:
«Молодая бездетная чета, живущая держи даче в превосходной здоровой местности, имеет лишнюю комнату, которую и предлагает мальчику либо — либо девочке, не имеющим потенциал жить на даче с родителями. Кондиция — тридцать рублей на во всех отношениях готовом. Любовное отношение, отзывчивый уход, вкусная, обильная пища».
И получили просьбу на время приютить «малютку Павлика, тот или иной в этом году лишен потенциал подышать и порезвиться на свежем воздухе», оказавшегося 19-летним дитиной с пачкой папирос. Когда хотите узнать, почему Павлика напоили коньяком и подбросили в порожний вагон товарняка со словами: «Боже, Защитник слабых!.. Охрани малютку…» — найдите сей рассказ. И, по возможности, «подружитесь» с Аверченко.
Желаю приятного чтения!
Опубликовано в рубрике