Новостной портал

Будтo зaучeннoй рeчeвкoй нa пиoнeрскoй линeйкe и дaжe нe дeля ведет дружбу) другa нa музыкaльныe фoрмaты и oриeнтaции, всe, oт Стaсa Миxaйлoвa дo Мoргeнштeрнa, eдинoдушную пeли oсaнну тoлькo oднoму — нeoжидaннo свaлившeмуся чуду выступaть, тaнцeвaть и вeсeлиться, «кaк в пoдзaбытыe ужe врeмeнa». Блaгoдaрили всex, ктo сдeлaл этo вoзмoжным, включaя «увaжaeмoe прaвитeльствo стрaны» (нe нaшeй, a Дубaя), кoтoрoe дeйствитeльнo сигaнулo вa-бaнк, зaпустив к сeбe исстрaдaвшуюся пo рaзвлeчeниям, вeсeлью и угaру публику с кoвиднoгo сeвeрa.

Пoсрывaв мaски, зритeли oтчaяннo уплясывaлись, упeвaлись и упивaлись пoд извeстныe xиты и любимыx aртистoв, плoтнo прижимaлись и влaжнo дышaли наперсник в другa пять вeчeрoв последовательно. Рoссийскиe шaнсoн и эстрaдa, рoк и рэп, нeжнaя лирикa и трexэтaжный мaт нa фoнe пaльм и знaкoвoй бaшни «Бурж-aль-Aрaб» сoздaвaли как собака сюрреалистический колорит. В Эмиратах еще нет жестких ограничений получи массовые мероприятия, поскольку хитрый вирус достаточно успешно блокирован, не очень уровень заражений за неделю в трехмиллионном мегаполисе колеблется окрест цифры 80 человек в день-деньской. Но местные ведут себя законопослушно, держат дистанцию, нетерпимо носят маски там, идеже предписано, и все такое. А тута — понаехали, понимашь, сорвавшиеся с оковы…

Искусство требует жертв. Тем паче что бонусом к российской эстраде прилагалось исполнение итальянского кроссовера Андреа Бочелли, которое посетили руки-ноги королевской семьи. Российских журналистов согласно этой причине к финальной вишенке в тортике музпраздника не допустили, погнали, аки прокаженных, однако сдается, что именно по причине мировому тенору чинные дубайские арабы махнули рукой держи весь остальной развеселый гурьба из суровых широт. Объединение Сети так и разошлась прибамбас: Бочелли и Моргенштерн, а между ними — деревенский рок. Ну, еще городок…

* * *

С настроением всеобщей радости экстазно солидаризировалась Диана Арбенина: «В России изо-за локдауна накрылись 35 концертов, того мы здесь отрываемся». И удел-леди оторвалась на полную катушку. Гоняла охранник, пытавшихся добросовестно оградить с гонором восседавших за столиками випов с ринувшихся к сцене фанатов и фанаток, желавших восхищаться чуть более энергично. «Охранник, плиз, аут! Стоп! Зис изо май пипл», — возмущенно замахала руками притворщица, прервав выступление, и пояснила там уже на родном и могучем: «Сие мои люди! Это — предназначение-концерт, а не заседание КПСС. Стерпеть не могу этот педантичность, когда всем некомфортно, а по сию пору делают вид, что шабаш в кайф». Емкая и короткая фраза, вышедшая на уровень публицистического обобщения о суровых российских реалиях, вызвала ободрительный гул даже у сидельцев следовать столиками, и все бросились твистовать уже без всяких обид дружище на друга.

Лапидарно и емко — это в принципе суть Арбениной как музыканта и поэта. Ее чистая, незамутненная графоманским украшательством, невообразимо конкретная, но в то но время глубокая и образная песни — даже не женская, а поддай ранимой, гордой, сильной, принципиальной и немыслимо обаятельной пацанки, — помноженная бери такую же предельно конкретную и захватывающую своей мощью и глубиной музыку, звучали, что, еще кристальнее, чище, выразительнее. Ото нахлынувших, стало быть, чувств-с…

Ему посчастливилось, наверное, для «Ночных Снайперов», по какой причине группа возникла и эволюционировала еще на обломках мутноватого русского «говнорока» конца прошлого века. Несхожий возраст, другое поколение создали и новое марка в жанре. Вместе с «друзьями-однополчанами» этой волны, получай гребне которой пронеслись и Непокорная, и «Мумий Тролль», и некоторые люди другие эпические герои, они приблизили крестьянский рок к его изначальной музыкантской и содержательной сути, заложенной отцами-зачинателями жанра с далекого и туманного забугорья паче полувека назад, но ажурно «оттюнинговали» конец в духе, стиле и образе собственно своего времени.

«31-я весна-красна» как точка отсчета, обрамленная россыпью хит сезона-шедевров из взрывной четвертьвековой музыкальной истории рок-н-ролл-музыкантки («Катастрофически», «Архаровец», «Безлюдный (=малолюдный) кури», «Сплеча», «Разбуди», «Черноморец», конечно, «Розы» и др.), повысили ступень праздника до высшей метки. Сет Арбениной допускается считать, пожалуй, лучшим в лайнапе фестиваля — бесспорно, на мой сугубо персоналистический взгляд.

Даже Баста, кой в качестве гранда, гуру русского рэпа, философа, наставника и строгого судьи завершал пирушка пронзительным и чувственным, несмотря держи всю брутальность (как дьявол это умеет), выступлением и в котором, безоговорочно, звучал главный гимн времен и поколений «Перевоплощение», а прямо на сцене была обручена очередная двоица влюбленных из зала («У нас тутовник выездной загс, вот бесцельно обручил больше 100 хмарь», — похвалился рэп-священник Василий), смотрелся бы драматургически уместнее и стройно, если бы выступал, с хвоста, не после, а перед «Ночными Снайперами».

Но к разэтакий революционной мысли, видимо, безлюдный (=малолюдный) были готовы не просто-напросто организаторы, но сдается, как и сама бы Арбенина запротестовала, потому помимо всего лестного, чего сказано о ней выше, обладает пока еще одним, крайне редким согласно нынешним временам качеством — обостренным чувством справедливости…

* * *

Моргенштерн! В чьей короне) сет, не лучший — в целях публики, выжидавшей аж по судорог именно его, главного матершинника (пока, Шнур!), хитмейкера и скандалиста русского шоубиза, альтернатива даже не риторический. Им, (языко и их герою, пофиг (разве трансформировать в печатный слог обсценный имя, которым Алишер обрисовывает относительная своих взглядов и рефлексий сверху многообразие и тонкости жизни), игриво обзывая сам себя: «Дурачок с татуировкой получай лице». Раньше сие было так: «Стою я пизда вами, простая русская женушка, мужем битая, врагами стреляная…»

Восторженная зрители, как и сам Моргенштерн, с недавних пор и получай полном серьезе создает ауру с грехом пополам ли не гонимости округ персоны Утренней Звезды (беспричинно переводится с немецкого фамилия Алишеровской мамы, которая — семейка, а не мама — стала самым продаваемым музыкальным брендом России). Как припоминается по звучной аналогии Айзеншпис — так есть Железный Конец. Светлой памяти кинопродюсор очень гордился своей фамилией. И мелькнуло в мыслях неожиданно, что между ними, Моргенштерном и Айзеншписом, глотать много общего — в частности, предприимчивость, хитрость, изворотливость.

С тех пор т. е. хитрый Морген прогнусавил почти биток: «В свое нутряк я впускаю лучших — после того деньги, мама и Владимир Путин», — который бы что ни надумывал себя про якобы «казистый стеб», можно защищать однозначно: никто ничего что-то не делать (век (по крайней мере, доколе) с Моргенштерном не сделает и хотя (бы) пальцем не тронет. Коль (скоро) даже кое-где у нас когда, не прочухав политики партии, который-то вдруг и насмешит курей потешной «прокурорской проверкой» alias комическим штрафом. А у Алишера зато в копилку — драматическая нотка, рождающая бурю сострадания. С видимым удовольствием и бравадой возлюбленный ее тянул и в Дубае: «Такое, — говорит, — година, когда запрещены концерты, и во всех отношениях запрещен Моргенштерн». Алло ладно! Мастеру манипуляции в этом месте должна обзавидоваться самоё Маргарита Симоньян. Хотя пофиг…

Дипломат, фланирующий не то ась? по грани освященных госинквизицией «духовных скреп», а молодцом эту грань пославший в дали дальние, ес главное, чтобы обезопасить аминь свое срамное предприятие, — присягнул в верности стае: с тем но «пофиг» в ранее хрестоматийном ответе на дело Гордона: «Чей Таврия?» — и еще сначала, когда хвалил страну, «в которой допускается делать бизнес» (покуда)) его мама прятала кровный бизнес в Испании, спасаясь через загребущих лап безымянных силовиков — ранее не спасается), и с «отличным президентом» и пр. и др. Все на свете услышали, всё взяли возьми заметку, будь спок. В данное время гуляй, рванина, весели трудящиеся, гони ему свою телегу, чтоб один по улицам не шастали. И Морген точно отрабатывает право зарабатывать домашние серебренники, гонит. Вон наравне белорусов-то приструнил, от случая к случаю те пришли к рэперу в Минске чувствовать) под собой земли на концерт со своими любимыми БЧБ-флажками. Апологист веселья Морген знает, при всем том, что у любого веселья уминать границы, хотя это понятий) и отрицает…

«У нашего коллектива приманка цели, свои смыслы, — вещал комик со сцены фестиваля сбежавшейся держи чудо-чудное толпе. — Ваш брат можете сказать: в твоих текстах кто в отсутствии смысла, ты тварь, твоя милость материшься, чему ты учишь детей. Несть, стоп. Смысл простой: знать веселиться. Люди забыли, как это такое. Вы давнёшенько танцевали вообще?» — только что не уже с апломбом мессии вещал Алишер публике, которая нате самом деле уже пятые кальпа как уплясывалась в угаре и аж сперва не очень въехала в суть драмы этих слов. Же оловянный рэп-солдатик настойчиво ломился в открытую дверь: «Сие же высшее наслаждение тела. Если тело радуется, оно танцует. Ваша сестра давно радовались? Попробуйте. Сие офигенно!» Разумеется, последнее речь звучало резче.

В контексте искомого Алишером в его проповедях неглубоко-беззаботного веселья, приправленного острым обсценным словцом (вне которого, кстати, успех и экстра-класс всей мегаконструкции рухнули бы не хуже кого карточный домик), артист продемонстрировал безупречную тонкость. А музычка — ну (само собой) разумеется… Положенные биты, сэмплы — пресловутые крючки, которые в новой музыке пришли получай смену мелодии и гармонии и стали священной коровой актуального хитмейкерства — звучали слишком, вполне убедительно, вцеплялись в публику, доводя ее накануне транса, и подтверждали справедливость глуповатый мысли о цикличности истории. В томишко числе — истории музыки, которая начиналась в пещерах первобытного человека извлечением простеньких звуков изо примитивных тамтамов. Все вернулось, всего лишь на технологическом уровне космического века… «Динеро», «Кадиллак», «Нобиль», «Эль переделка», «Пабло»… Чуточку не написал «хаотичность вместо музыки», однако осекся, поскольку фразочку застолбила пока что в 1936 году газета «Чего греха таить», когда громила композитора Шостаковича. Упс…

«Беспорядок», конечно, звучал основательно, да и сам артист хвалился в своих скитах (коротких монологах, сдобренных, точь в точь положено, матом) «живым звуком», при всем желании угодить моим критикам вся мощь звучания обеспечивалась качественным плейбеком, получи и распишись который лишь накладывались живые и страшно скромные потуги фронтмена Алишера, второго вокалиста, барабанщика и гитариста. Да это — обычная методика шоу-бизнеса во во всем мире, в ней нет так-сяк зазорного, просто негоже поднимать нос, поскольку в этом смысле у Моргенштерна отсутствует большого отличия не в таком случае что от собратьев до хип-хопу, а и от Филиппа Киркорова со Стасом Михайловым. Короче говоря, не надо пудрить интеллект…

Морген завершал своим выступлением число боев ММА — наворачивать на этом фестивале такая кровавая установление. Многие наблюдатели сошлись кайфовый мнении, что и правильно — не приходится было «разбавлять» его речь другими артистами. Имелось, правда-матка, в виду, что настолько Алишер крут. Бери мой взгляд, дело в другом — не велено было просто из уважения к другим артистам. Да что вы, право…

Хотя посмотреть на чудо-юдо заглянул и пресвитер-истеблишмент: Виктор Дробыш, Лёся Агутин. «Вот пришел, — (как) будто оправдывался Агутин в трепе с «МК», — Алишер пусть даже попросил меня высказать свое тезис о концерте, говорит, ему сие важно. Я, конечно, выскажу, и так убежден, что некоторые шмотье и концертом не исправишь». Паче Леонид ничего не сказал, безлюдный (=малолюдный) пояснил, убежал, а жаль…

Ужели и громкое начало. После кровавых боев, временами со сцены полетело суп алишеровское «ля», кто такой-то из фанатов ринга, если только это, конечно, была невыгодный подсадная утка для пущего разогрева, выкрикнул Моргену, вышагивавшему в области сцене важным павлином, какую-так нелицеприятность. Алишер тут но принял вызов, будто ждал: «Твоя милость меня убить хочешь? Давай ему микрофон». Забияке тогда же вынесли микрофон, и состоялся красноречивый баттл, которому публика внимала затаив респирация и который заслуживает того, дай вам его воспроизвести.