Новостной портал

— Лeoнид Вaсильeвич, ваш брат шутитe прo «стрaшныe цифры вoзрaстa», a eсли сeрьeзнo — кaк oщущaются сeмь дeсяткoв лeт зa плeчaми?

— В тaкиx случaяx мнe нa царь в голове приxoдят adam-eva.com.ua
слoвa звeзды Тeaтрa сaтиры Oльги Aрoсeвoй: стaрoсть нe кaждoму дaeтся, ee eщe зaслужить нaдo.

— Чeм вooбщe дeнь рoждeния журнaлистa oтличaeтся oт дня рoждeния «нoрмaльнoгo чeлoвeкa»? Журнaлистикa, a тeм бoлee литeрaтурнaя, — этo фoрмa «нeнoрмaльнoсти»?

— Вoпрoс нeскoлькo стрaнный, нo нa сaмoм дeлe xoрoший. Пo ирoнии судьбы, прeдстoящee 1 янвaря — срeдa, a имeннo в срeду выxoдит «Литeрaтурнaя гaзeтa», кoтoрoй в пeрвый дeнь 2025-гo 195 лeт! A я 27 лeт пoдряд измeряю свoю долгоденствие срeдaми. A дeнь рoждeния ничeм нe oтличaeтся. Чeм стaршe стaнoвишься, тeм бoльшe пoнимaeшь, чтo отрезок времени рoждeния и всe прoчee — услoвнoсти и фoрмaльнoсти: «всё врут кaлeндaри».

И чувствуeшь сeбя твоя милость нe тaк, кaк нaписaнo в пaспoртe. Нo в случae сo мнoй, пo крaйнeй мeрe, xoрoшo, чтo дeнь рождения — на (веки (вечные в праздник.

Литературный корреспондент — это, конечно, далеко не ненормальность, но формальная сторона другой журналистики, потому-то что когда существуешь середи поэтов, прозаиков, критиков и пронизан их обидами и сомнениями, дружбами и неприязнью — сие входит в профессию.

Хоть (не) рад приходится отвечать бери просьбы дать лад, что читать… Ты да я считаем, что «Литгазета» — полно-таки лоцман в безбрежном книжном полк и стараемся обращать тщательность на те книги, которые воспрещается не прочесть.

А в то же наши дни за всеми новинками невыгодный уследишь. Например, я в какие-нибудь полгода сейчас прочитал хорошую книгу Юрия Лепского «Бродский как что ушел». Симпатия вышла пять планирование назад, но впредь до меня «добралась» единственно сейчас.

— Слышно, что «Литературка» сейчас не та, точь в точь и вся печатная четвертое сословие в России. Вы бы поспорили с сим утверждением?

— Конечно, без- та. И «Комсомолец» моего любимый — не оный. Кстати, не могу никак не сказать, что у меня в жизни безумно многое связано с «МК». В девятом классе я пришел в тульскую областную газету «Молодой коммунар». С годами была библиотека, и тамо я читал многие молодежки страны — свердловскую «На смену», ленинградскую «Смену» и, спору нет же, «Московский комсомолец». Я вел страницу школьников и оглядывался получи то, что писали в «Сверстнике» — хватит за глаза популярной рубрике того времени — Алекс Ригин, Павел Гутионтов, Георгий Некрасов, Юрий Щекочихин, Санюша Аронов. Все сии имена я знаю — сильно представить — с 1973 лета.

А когда меня позвали в «Литгазету», ее главным редактором был Каня Петрович Удальцов — Водан из бывших главредов «МК». Руководил «ЛГ» и Лёся Гущин — он равным образом возглавлял «МК». Я дружил с Игорем Борисовичем Бугаевым (какой-либо отдал «Комсомольцу» 10 полет — с 1958 по 1968 время. — И.В.), знал Еняша Сергеевича Аверина, Павла Николаевича Гусева равно как, конечно, знаю. В такой степени что «Комсомолец» интересах меня больше нежели газета.

И вот что-то важно — с пушкинско-дельвигских времен «Литературная газета» находит читателя. Возлюбленная изменилась даже со времен Корнея Ивановича Чуковского, а малограмотный то что с первой половины XIX века. Однако пока она поступает в киоски и почтовые ящики — автор этих строк считаем, что продолжаем начатое великими предшественниками.

Автор этих строк с вами сейчас в кабинете, идеже на стене фотографии лучших редакторов — Антося Дельвиг, Александр Фадеев, Лёля Сурков, Константин Симонов, Воля Кочетов, Сергей Смирнов. И, само собой разумеется, Александр Чаковский, присутствие котором в 1967 году вышел передовой в стране номер «толстого» еженедельника — 16 полос большого формата!

Сколько-нибудь лет назад микроформат мы сменили с А2 получи А3. Кстати, ценю «МК» вслед за то, что ваша сестра остались такими, ровно раньше. Поддерживаю двумя руками!

Однако для нас было имеет важное значение, что именно в таком формате Антоня Дельвиг и Александр Солнце нашей поэзии 1 января 1830 возраст выпустили номер, получай обложке которого значилось: «Том № 1».

— Сие перемены, так возговорить, внешние. А есть ли «системные»?

— У нас недостает теперь такого огромного штата сотрудников. Как-нибуд я переступил порог «ЛГ» в декабре 1997 возраст, в тот день редакцию сократили бери 50 человек, секретариат — получи 10 человек. Так есть мы были газетой «с имперскими замашками», с семиэтажным, к сожалению, ныне снесенном зданием в Костянском переулке, идеже у всех были кабинеты, а в коридоре дозволено было встретить Юрия Роста, Аркадия Ваксберга, Анатолия Рубинова, Ольгу Чайковскую. Самовольно не понимаю, ровно я так попал в компанию легенд отечественной журналистики, многие материалы которых прошли от меня.

— Давайте поговорим о грустном. Ваш сценарий — сколько еще печатная кинопресса продержится, когда ее «убьет» число?

— Своим студентам (Колпаков — знаток кафедры журналистики Московского гуманитарного университета. — И.В.) говорю: «Ребята, без- бойтесь, на ваш кватроченто еще хватит».

Чтоб будут гаджеты — мои потомство со смартфоном маловыгодный расстаются. Но бумажная литература останется. То, а придумали так давненько и что было нужно людям столько парение, не может свинтить в небытие.

— Можете ли ваша сестра назвать — за по сей день годы работы в «Литературке» — псевдоним «самого большого» человека, с которым вы выпало встретиться? Я безлюдный (=малолюдный) политика или министра имею в виду, а писателя, деятеля искусств.

— У меня проглатывать целая полка книг, которые я получил через авторов «Литгазеты», подписанных Вознесенским, Евтушенко, Окуджавой, Дементьевым. Сие поколение ушедшее.

(целый) воз лет назад подружился с Юнной Мориц — ей я единственной признался, как моя дочь ждет ребенка. Юнна Петровна выпытала, точно назовут, и тут но начала рифмовать. Я ей говорю: «Подожди (автор этих строк на «ты» так и быть общаться давным-(давно) — он еще никак не родился». Потом возлюбленная написала о нашем Артеме 12 стихотворений! Сергуся Мнацаканян, пришедший в «ЛГ» с «МК», сказал: поздравляю, твой внучек вошел в историю литературы. Что ежик резиновый с дырочкой в правом боку…

Я Юнну как-то поздравлял с премией «Слово», возлюбленная мне написала в отписка замечательное письмо.

Этак что «самые большие» — симпатия и Вознесенский. И, конечно, Андрюня Дементьев, с которым я начал водить знакомство, когда тот работал в Израиле и высылал стишата по факсу. Пагинация листы «зажевывал», пропадали строки — нам приходилось неусыпно созваниваться. Теперь дружу с его дочерью, знаю всю ее замечательную взяв семь раз, общение с которой Андрюха Дмитриевич передал ми «по наследству». И а ещё назову великую Татьяну Доронину.

— А какая конгресс была самой неожиданной?

— В конце прошлого века в коридоре редакции равно как-то появился нетрезвый молодой человек. Заходит ко ми с рюмкой водки в руке.

— Лёня Васильевич, хочу с вами войти в суть вопроса.

Отвечаю:

— Простите, я безлюдный (=малолюдный) знакомлюсь с людьми, которые находятся со мной в разных состояниях. А ваша милость кто?

— Я Борис Огненно-рыжий.

— Рыжий, идите с богом!

Сквозь несколько месяцев его безвыгодный стало. Когда я смотрю получи и распишись книгу о Борисе в серии «ЖЗЛ» — вспоминаю оный вечер. С ним никак не получилось, но я ладно знал почти всех писателей, многих рад или не рад — работа заставляла.

— Были ли вас знакомы с прозаиками-фронтовиками?

— Несомненно. Со многими — знал и печатал Ваншенкина, Туркова, Исаева… Владимира Осиповича Богомолова долгое время ценил. Я, увы, без- записал на диктофон бранный разговор с ним. Продолжительное время говорили по телефону 29 декабря 2003 возраст, договорились о большом собеседование, обменялись поздравлениями. Кто именно же знал, как его наутро мало-: неграмотный станет?

Не яко давно мне прислали статью в журнале «Знамя», идеже говорится, что Богомолов «близко дружил с некоторыми газетчиками, пример, с зам. главного редактора «ЛГ» Л.Колпаковым, а равно как с его предшественником в этом посту журналистом Ю.Поройковым, с другими работниками периодических изданий».

Я сколько-нибудь со стула далеко не упал! Даже мало-: неграмотный думал, что я дружим, а он таково считал. Статью храню якобы реликвию.

— С литераторами определились. А кто именно из московских журналистов, нате ваш взгляд, — опять-таки перефразируем Евтушенко — «больше нежели журналист»?

— В моем подъезде 96 квартир. Газету выписываю Вотан я. Она называется «Московский комсомолец». Читаю всех — и в этом месте лишним было бы расценивать фамилии.

Мне нравится «коммерсантовский» Андрэ Колесников, который что потрясает свободой того, как бы он пишет. С удовольствием читаю колонки Швыдкого в «Российской газете», несмотря на то Михаил Ефимович исстари не из нашего цеха.

— Готовят ли безотлагательно журналистов в вузах не станет в подметки, чем в прошлом? Зачем можете сказать о ребятах, идущих получай смену «мамонтам пера»?

— Пришедшие в высшее учебное заведение первокурсники мало чего знают. Это какой-никакой-то ужас. Я безвыгодный о моих ребятах панегирик веду, а обо во всех отношениях поколении. Хотите по образу и подобию? Они не смотрели «Семнадцать мгновений весны»! Подле фразе «Штирлиц, а вы я попрошу остаться» у них ни хрена ни морковки не щелкает! Ми всегда казалось, что-то это — общий генетический шифр.

— Нынешнее поколение вы пугает?

— Я бы в) такой степени не сказал. В МосГУ пришел тенденция 2006 года рождения. В таковой год родился выше- любимый внук — ему восемнадцать с половиной планирование. Он, к счастью, дрянной не гуманитарий, учится для айтишника.

Благодаря внуку новое источник я принимаю и знаю. Они к жуть многому относятся с невероятным интересом. Обаче, произносишь фамилию Шукшин — молчание (глубокое. «Ребята, да в конце концов, сие отец Маши Шукшиной!». — «А сие кто?»

Раньше было уймись. Началось занятие — прошу сумки возьми стол, а в них книжки, газеты, журналы. Безотложно все достают смартфоны.

Потеряться велика, но сей поры есть любопытство — на хренища-то же они учатся получи и распишись журналиста, — поколение неважный (=маловажный) потеряно.

Хотя они хотят составлять Малаховыми, вести программы, прямые эфиры. У них сие не получится, к сожалению, оттого что Малахов Водан такой. С молодежью нужно слаживаться нормально, не академически базарить…

— Вы пришли в «Литературку» в 97-м — (как) будто с тех пор изменилась толстушка, наш с вами сорт деятельности, Москва, Холопия, вся планета?

— Столица изменилась кардинально — сие европейский, мировой городище. Профессия «скукожилась», потому как что закрылся шеренга изданий. Я не был постоянным читателем журнала «Итоги», однако он занимал свою нишу. А в эту пору его нет — и делать за скольких будто не было что-то не делать (век.

И точно нет человека, о котором большое число людей думали бы: занимательно, а что скажет об этом событии Инюта Павловна Руденко, Слава Кириллович Голованов, Васюша Михайлович Песков… Лекса Яковлевич Аронов!

В двух буквах «МК» — значительная кусок этого замечательного журналиста и поэта. В наши дней таких людей ни слуху. А может быть, просто я постарел.