18 декабря, 2021 
adminGWP 
Выстaвкa пoлучилa нaзвaниe «Думaю: прoчь». Этo цитaтa с письмa Xaнны, кoтoрoe oнa нaписaлa Мaртину в 1970 гoду, нa зaкaтe иx жизнeй. Здeсь будeт умeстнo привeсти ee цeликoм: «Мeжду двумя людьми инoгдa, черт с ним и рeдкo, вoзникaeт цeлый мироздание. Oн тoгдa стaнoвится рoдимым крaeм, вo всякoм случae, eдинствeнным рoдимым крaeм, кoтoрый автор этих строк были гoтoвы признaть тaкoвым. Этoт капельный микромир, в котором всегда (бог) велел спастись от мира, разрушается, когда-нибудь один из людей уходит. Я ухожу чтоб ноги твоей здесь , будучи совершенно спокойной, и думаю: прочь». Хайдеггер далеко не понял это «прочь», перевел с английского не хуже кого «путь», и в этом есть символизм и раздвоенность, скрытый в сложных отношениях и мировоззрениях двух мыслителей.
Клер занимает в философии обоих основополагающее поляна. Особенно у Хайдеггера, для которого соображение язык (речь) — одно с ключевых в труде «Бытие и время». Возьми выставке Татаринцевых слова — в свой черед основа, на них и строится визуальное разбирательство. Одна из стен несвободно белыми листами бумаги с цитатами с переписки Ханны и Мартина. Симпатия находится в тени — это потаенное, приватное затин, о котором Арендт много писала в своих философских трудах. К тому а переписка Хайдеггера и Арендт началась с ее корреспонденция, в котором она отправила учителю свое очерк под названием «Тень». Получи этой «теневой» стене — цитаты с переписки, начатой в 1925 году, временами между профессором и студенткой вспыхнул безудержный роман. У Хайдеггера на оный момент уже было два детей от его муж с женой Эльфриды, которая, кстати, в свой черед некогда была его студенткой, и разводиться некто не собирался. Ханна была моложе учителя на 17 парение. Она снимала мансарду около от университета, иногда они встречались немного спустя, иногда у него. Когда ничто без- мешало свиданию, он подавал возлюбленной негласный сигнал — зажигал лампу. Сверху выставке, подходя к галерейной стене с перепиской Хайдеггера и Арендт, мир включается сам собой, т. е. та самая лампа, и наша сестра можем прочитать строки изо писем. Но это безграмотный документальное прочтение — тайное этак и остается тайным. Некоторые цитаты «переведены» в керамические серые плитки — они получай немецком и английском. Есть и пустые листы, олицетворяющие паузы в общении Ханны и Мартина. С 1933 лета они не общались, а дальше в 1950-м возобновили переписку, и возлюбленная длилась до конца их дней, притом жена Хайдеггера тоже переписывались с Арендт. Хотя между письмами иногда бывали месяцы перерыва. Белые листы настенного романа в письмах становятся некими многоточиями в этом странном треугольнике.
Романя между Хайдеггером и Арендт был непродолжителен, и о нем, естественно, никто не знал. Ровно и о последующих странных, но беда тесных отношениях. Только в 2015 году в России вышла в сияние книга с их перепиской, а после год до того были впервой опубликованы «Черные тетради». Обана издания имели эффект разорвавшейся бомбы. Хайдеггер оставил прелегат, где наказал отложить публикацию, и вишь, когда прошло почти 40 парение после смерти Ханны и Мартина (симпатия умерла в 1975-м, он — 1976-м), поздно ли в научной среде сложилось устоявшееся благоусмотрение о трудах обоих, случился таковой неожиданный поворот. «Черные тетради» — концептуальный дневник в черном переплете — писались в 1931–1941 гг., идеже Хайдеггер был ангажирован национал-социалистической партией Германии. Сие издание вроде бы поставило точку в многолетнем споре о книжка, был ли знаменитый мыслитель антисемитом: был. А публикация переписки с Арендт по всем вероятностям бы снова превращает эту точку в отточие. После эмиграции в США чудесным образом избежавшая смерти в концлагере Ханна Арендт успела склад культовой фигурой, борцом после индивидуальные свободы и флагманом феминистского движения. Поди, никому не удалось приблизительно живо и глубоко передать мысль евреев в нацистской Германии, дотла дуализм внутренних ощущений человека «особой крови» в книга обществе, и вывести из сих эмоций философию о банальности зла и тоталитаризме. В Америке Арендт стала маститым автором журнала «Нью-Йоркер», ее медные трубы росла в то время, т. е. Хайдеггер тихо жил в высокогорной деревушке Тодтнауберг, далеко от движения города и публичных страстей. Держи другой стене галереи параллельная житьё-бытьё Ханны и Мартина отражается в масштабной черным-черно-белой многосоставной картине. Возлюбленная тоже сложена из цитат изо писем, шрифт походит возьми газетный, а среди букв возникает домик Хайдеггера, напоминающая не только лишь о его образе жизни, а и о почвеннических взглядах. Переписка приличествует на немецком и английском, а по правую сторону от картины можно отгадать русский перевод и узнать авторов каждой цитаты. Притом фрагменты писем сложены в едва шахматном порядке, как ответы товарищ другу, но логика и тогда то и дело нарушается. От времени до времени за цитатой Мартина пристало снова его же, внутри них есть и эта: «Мы становимся тем, кого любим».
Третья стена занята двумя экранами, получай которых мужчина и женщина читают корреспонденция философов. А перед каждым изо них — столы, на которых выложены предметы с керамики: книги, ложки, молотки, микротелефон. Предметы, символизирующие взгляды, обличье жизни и отношения. Все они чисто забронзовели и пролежали в земле тысячу полет, чтобы теперь явиться миру, как бы археологическое открытие. На четвертой стене — видеоарт: передо нами интеллигент в костюме и очках, какой неумело, но упорно копает лопатой землю. Занимательно, что роль интеллектуала-почвенника играет хилер-патологоанатом Артур Бахтин, кто решил стать художником и сим летом защитил магистерскую диссертацию в Строгановке. Подчищать в этом выборе героя индивидуальный подтекст, который присутствует в каждой «строчке» этой визуальной драмы о любви и философии, разыгранной в черным-черно-белых контрастах. Чтобы замечать все оттенки черного и белого в этой истории, достаточно погрузиться в труды философов, да одно очевидно и без сего — однозначных выводов здесь как не бывало и быть не может. Автор этих строк в серой зоне. Ханна в одном с писем Мартину написала: «Тени один там, где есть солнце». И сии тени прошлого всплывают в нашем настоящем, и, по всем вероятиям, не обойдется без них и в будущем.
Опубликовано в рубрике