Новостной портал

— Никoлaй, кaк ваша сестра сaми oпрeдeляeтe жaнр прoизвeдeний, кoтoрыe сoздaeтe?

— Тaк жe, кaк всe – истoричeский дeтeктив. Нo на мeня в этoм слoвoсoчeтaнии «истoричeский» вaжнee, чeм «дeтeктив». Я дeлaю aкцeнт нa истoрии, чистo дeтeктивнaя зaвязкa у мeня слaбaя — нe умeю писaть дeтeктивы. Oт Львa Дaнилкинa (извeстный писaтeль и литeрaтурный критикан, — И.В.) я кaк-тo узнaл, чтo сущeствуeт пoджaнр дeтeктивa – пoлицeйский бoeвик, в кoтoрoм убийцa в принципe извeстeн, нo eгo нужнo нaйти и сxвaтить.

Тaк и у мeня чaстo нeт гoлoвoлoмoк, лoжныx xoдoв, нo готов активная розыскная деятельность получи и распишись фоне истории. Я люблю историю, купаюсь в ней и волею погружаю читателя в тот подсолнечная, который ушел навсегда.

— Что объяснить феномен всенародной любви к историческим романам? Акунин, Юзефович и многие кое-кто писатели работают в этом направлении, хотя читательский спрос никак мало-: неграмотный удается насытить.

— Люди интересуются своими корнями, своим прошлым — сие всегда было и всегда бросьте. Акунин очень талантливо вскопал эту «целину» — автор все в каком-то смысле идемте по его следам. (пре)многое) ему за это. А исторические романы и спервоначала были на слуху, в такой мере что здесь ничего нового недостает. Но я понимаю, что моих читателей вечно) что-то делает будет меньше, чем читателей Устиновой, Марининой али Донцовой.

— Чтобы написать книгу ради Аввакума (ваш литературный первый опыт), вы изучали его бытие или «копались» в архивах старообрядческих монастырей? Ровно служит источником ваших произведений?

«Заповедание Аввакума» написанная только что не 20 лет назад. Я если на то пошло был такой графоман изо провинции, и мне хотелось расславить о своем городе. Аввакум — только лишь оболочка. Для меня главной темой стала нижегородская торг. На ее фоне возникло прелегат Аввакума, борьба за владение которым повлекла за с лица серию убийств. Потому аюшки? на ярмарке самыми сильными людьми были староверы разных толков, конкурировавшие в лоне собой.

И то, как они борются по (по грибы) главенство в старообрядческой среде, стало быть идеей книги А ведь в XIX веке сие была оппозиция правительству — 9 изо 10 купцов первой гильдии были старообрядцами, по (по грибы) что их сословие подвергалось гонениям. В перспективе до сих пор эти Морозовы, Гучковы, Рукавишниковы добились своего — они скинули царя. А я описал миг, когда они впервые ощутили себя что политическую силу. И им понадобился дуче — тот, кто опирался держи «завещание Аввакума», которое я придумал. Без дальних разговоров я работаю иначе: архивы, локации, историки, краеведы…

— Ваш полицейский Лыкове — кто симпатия и откуда пришел в ваши книги?

— Возлюбленный чиновник полиции и наблюдает по (по грибы) распадом Российской империи, смотрит нате все, что происходит вкруг и с годами понимает, что (Московская катится в пропасть. Фактически я создаю сагу о крушении империи глазами уголовного сыщика.

— Ваш аякс ведет преимущественно уголовные обстановка или политические?

— Большая статья его борьбы идет с криминалом. Хотя его дети — военные разведчики, и дьявол сам часто попадает в шпионские истории. Идеже разведка — там надзор, где шпионаж — далее попытки вовлечь в это политическую оппозицию. Кавказцы, эсеры, пилсудчики — тамо всех понемножку. В одной книге у меня анархисты (они, (языко известно, были полу уголовными ребятами) занимаются грабежами. А в последней книге Лыков столкнулся с Гучковым, лидером партии октябристов. И услышал через него такие слова: «Твоя милость знаешь, царя надо украшать. Он беспомощный, слабый, через него только вред. Ну-кась, помогай нам». Только сыщик ответил: «Ни духу, я давал присягу. Но ваша сестра правы насчет царя. Я безграмотный буду вам мешать и приставки не- буду помогать».

В финале Лыков становится республиканцем, осознав, будто монархия — вырождающаяся система, точно нужны новые силы. И яко во время войны дегенерация верхушки — это убийственная переделка.

— В предперестроечное время наблюдался спайк интереса к Распутину — симпатия тоже стал вашим героем.

— Я уделяю ему самое (меньшее внимания. Мне не нравится буква скандалезная фигура — с ним безгранично легко скатиться в повторы. И я маловыгодный хочу им заниматься, даром что сам в теме и детально его исследовал. А чем больше я знаю «старца», тем менее хочу вовлекать его в приманка сюжеты. Он упоминается токмо как некая угроза Лыкову и безлюдный (=малолюдный) более того.

— Как достигнуть достоверности?

— В каждом городе, идеже у меня бывает Лыков, я смотрю архивы городского полицейского управления, охранного выделения, губернского жандармского управления, канцелярии губернатора. По временам еще архив железнодорожной полиции и контрразведки. Моего материал — это забытые, так реальные факты: агентурные донесения, служебная переписка, рапорты, доносы. Я составляю содержание из фактов вперемешку с вымыслом. И эдак их переплетаю и «затираю швы», (для того не было видно, идеже правда, а где выдумка.

— А сколь(ко) сложно прорваться в архивы? Ладушки в регионах, а в Москве или Питере? Т. е. ФСБ относится к вашим изысканиям? Да и только ли секретной составляющей в документах, необходимых вы для литературной работы и изо-за этого документы не позволяется получить?

— Это же курьез Российской империи. Если бы я писал о ВЧК, об НКВД — меня бы безграмотный пустили. Архив городской полиции Иркутска иначе Владивостока общедоступен: приходи и как знаешь. А советские я даже не пытался учить. Мое время — царская Россiя. Там секретов нет. А благо и есть, то в вещах, связанных с агентурой, ужотко унаследованной ОГПУ и Разведупром. Тама перешли некоторые агенты, а вот и все чины бывшей военной разведки. Жандармы кого и след простыл, их просто постреляли (в дополнение Комиссарова), а военная разведка вследствие Михаилу Бонч-Бруевичу в какой-то мере перешла на службу в Красную армию. Сии архивы, возможно, «перед грифом». Но сыщика Лыкова сие не касается.

— Методы криминалистики, которыми пользуется Шерлок Холмс, разыскивая преступников, сие в основном вымысел или пророчества Конан Дойла. А как бы вы выверяете соответствие тех иль иных методов эпохе?

— Становление криминалистики достаточно хорошо разработана. Егда появилась дактилоскопия, когда были составлены в России первые картотеки, обмеры до системе Бертильона — тутти это описано в литературе. Особых усилий образовывать не надо. Кроме того остались реминисценция сыщиков: Кошко, Путилина, Максимова. Аль мемуары жандармов — у них однородные методы ведения дознания. (до что то, что описываю я, неужели было, или могло толкать(ся). Плюс мои рукописи вычитывают историки, на правах, скажем, Алексей Буяков, мастер своего дела по истории спецслужб Приморья. Историки ми всегда помогают, потому почто хотят, чтобы об их регионе рассказывали безо вранья. В книгах про Лыкова пусть даже у городовых настоящие фамилии, они в самом деле служили в часть месте, даже номер в бляхе был таким!

— В итоге у вам сложилась детективная версия «Истории государства российского»?

— Когда-никогда я, даст Бог, закончу эту серию, получится панорамное произведение живописи — с 1879 по 1918 година. Лыков поступил на полицейскую службу в одной стране, а в отставку ушел на волос) в другой. К старости за ним станут гоняться чекисты… И я пытаюсь подать ответ на вопрос, при случае все началось и когда стало быть необратимым. Могло ли совершенно сложиться иначе? Где точки бифуркации? Вследствие этого мы прошли мимо них? При всем при том была же тихая и спокойная империя, и вдруг убили Александра II. Лексаша III пришел на смену, «закрутил гайки» и до настоящего времени снова стихло. А потом понеслось!

У меня всё ещё есть в запасе несколько планирование — сейчас на моем календаре 1913 година. Остаются полтора года мирной жизни. Спустя некоторое время начнется Первая мировая борение. И дальше все ускорится. И тетенька, кто убирал Николая II и намеревался ст его место, будут изгнаны разве поставлены к стенке.

Все сие я предлагаю увидеть глазами сыщика Лыкова. Отставной козы барабанщик до сих пор, что-то бы, так не делал, я зачинщик такой дилетант с замахом получи историчность. Читатели вправе со мной далеко не соглашаться.

— Лыков — семейство «говорящая»?

— Я понимал, отчего его неизбежно будут ставить на одну доску с Фандориным. Так что его простецкая деревенская подпись без претензии на рыцарство — полная противоположность поле Дорну, некая антитеза.

Я люблю своеобычный Нижний Новгород и стремился нарисовать его в первых книгах. Однако потом сыщику Лыкову итак там тесно — симпатия перевелся в Петербург, в Департамент полиции, идеже стал со временем самым опытным «волкодавом». И полем его деятельности сделалась весь империя.

Когда местные штат не справляются — тама, как пожарная команда, едет Лыков и спасает место. Я его специально гоняю куда ни кинь глазом —

Владивосток, Туркестан, Сахалин, Амбар, Варшава, Кавказ, Ростов-нате-Дону, Одесса… Оживленно будут Смоленск и Финляндия. И сквозняком — мозаичная картина: улицы, достопримечательности, банды, криминальные слободы, шаблонный быт, полицмейстеры, военные чины и вымышленные преступления в реальных условиях.