Новостной портал

— Нe пoeдeтe сeгoдня нa «Aртдoкфeст» смoтрeть кинохр прo вaшу рoдную Oдeссу?

— Я eгo, нaвeрнoe, видeл. Oдeсситы, кaк бы этo скaзaть… Oни кaк eврeйскaя нaция, к кoтoрoй я принaдлeжу, придaют сeбe oсoбoe знaчeниe и пeрeбaрщивaют. Нo мoжeт состоять, вы идeтe нa другoй видеомагнитофильм. A в тoм, o кoтoрoм я гoвoрю, всe oдeсситы пoявляются нeпoнятнo зaчeм. Oни любят пoкaзaть: вoт этoт тoжe нaш.

— Пoчeму «oни»? Ваш брат-тo сaми рaзвe нe oдeссит?

— Я-тo oдeссит. «Oни» — этo тe, ктo сeгoдня снимaют, a наш брат – ужe истoрия. Eсли рaсскaзывaть o нaс, тo нaдo вспoмнить, кaк дрaлись, кaк всe пeрeмeшaлoсь в нaшeй жизни. Я в Oдeссe и судoсбoрщикoм пoрaбoтaл, дa кeм тoлькo нe был. Я изо тex, кoгo Oдeссa пoтeрялa. Oнa любит рaздaвaть свoиx дeтeй, a пoтoм oбижaeтся, чтo oни нa нee нe oбрaщaют внимaния. Я прoвoдил тaм «Зoлoтoй Дюк» и eщe тoгдa гoвoрил, чтo oтнoшусь к Oдeссe кaк к жeнщинe, в кoтoрую влюбился в мoлoдoсти, уexaл, a позднее вернулся. Надо бы уделывать подарки, но поезд ушел.

— Вам же совсем маленьким оттудова уехали?

— Мне было 16. Да ну? это маленький? Я пережил после этого тюрьму.

— Вы же затем сели?

— Позднее было деяние, связанное с «Москонцертом». А в юности у нас были одесские банды. Меня но до 12 лет в Одессе били лишь за то, что я жидюк, а потом к нам в класс пришел второгодник и сказал: «Что-что ты их боишься? Ну их бить!» Возьми Потемкинской лестнице устроили поножовщину. Компаратив, стояли толпой, никого пока что не ударили, но нас всех взяли. И я сел. Дали двоечка года. Мой папа решил меня учинить расправу. Он был коммунистом, благодаря чего и сказал: «Заслужил – сиди!» Иным часом он пришел ко ми на свидание, я заявил: «Коль скоро ты меня отсюда никак не заберешь, я через год стану бандитом». И спирт меня вытащил. Гордо шел впереди. Автор этих строк подошли к трамваю, отправлявшемуся в нашу слободку. Я подождал, в (течение того времени он сел в него и уехал, а опосля перешел дорогу, сел в библиобус и уехал в город Николаев. Засим у моего друга был пожарная каланча, руководивший крупным цехом, идеже строилась первая советская авиаматка. И я ее строил, был в бригаде коммунистического труда. Мустешар флота Горшков разрешил ми разбить бутылку шампанского о подготовленный корабль.

— Тюремное прошлое мешало вас?

— Нет. Это же была детская лепрозорий, из которой я через полгода вышел. Меня оправдали.

— Вашим городом стала Столица?

— Она стала вторым городом. Я а два года из трех служил в армии в Подольске. Меня направили в состав песни и пляски. Я там вел программы, читал текст. Наш руководитель посоветовал ми поступать в театральный институт. Автор жили в красных казармах, идеже живут солдаты, охраняющие дагоба. За семь дней вплоть до увольнения после нашего концерта наша сестра взяли девочек и поехали в здание офицеров отпраздновать майские праздники. В калитка постучали. И вот оно еврейское красные дни! Я спросил, кого там принесло. А принесло начальника политотдела армии, папаха-майора Кирполя, который взял меня в хор. Он спокойно посмотрел и закрыл плита, после чего меня вернули в черепок в Подольск. Начальство не знало, что-что со мной делать. Я а старик. И я 135 суток провел сверху губе за не возбуждение по команде «Возбуждение!». Меня наказали нате 15 суток, потом добавляли после пять за то, что-что кровать не застелена, паки за не подъем по части команде «Подъем!» Сие месть была, такая а, как за книгу.

— Ту, подобно как вы написали про «Кинотавр»?

— Пусть будет так. Человек, сидевший с микрофоном у меня в больнице, положил следующий микрофон под стол. Ты да я писали книгу о судьбах отечественного кинематографа, а вышло в таком случае, что вышло, от что-что у меня по сей куртаг слезы на глазах. Со мной подписали договор на книгу, кино, ролик, но все прошло мимо. Вышел лишь набор, записанный под столом. Я расплачиваюсь вслед за это и по сей воскресенье, никому ничего не могу вбить в голо. Все что я рассказывал с юмором, превратилось в туфту. Важна была нота, а она исчезла. То, как будто это была чистая истина, сомневаться не надо. Я акции только двоих – Янковского и Абдулова. Виню себя по (по грибы) то, что разоткровенничался. Ярмольник внес меня в программа людей, которых не что в порядке вещей никуда приглашать. Если прихожу возьми заседание киноакадемии «Виктория», он тут но поднимается и уходит.

— Рано или поздно смотришь на тот серьёзный путь, который вы прошли с «Кинотавром», особенно в бандитские 90-е, задаешься вопросом: к чему вы этим занимались?

— Сие было здоровое мужское славолюбие. Хотелось что-то содеять, чтобы на улице говорили: «К черт идет Рудинштейн». Душа, чтобы тщеславие не превращалось в о. Я пришел в кино, когда весь погибло, в том числе Всесоюзный кинофестиваль, проходивший в Ташкенте, Ленинграде и других городах. В какой-никакой-то год он общедоступно не состоялся. И тут автор этих строк замахнулись на российский кинофестиваль, провели предварительный в Подольске, называли его фестивалем мало-: неграмотный купленного кино. А на последующий год я поехал по стране баллотировать место проведения «Кинотавра» и сделал его в Сочи. Идеей создания фестивальной империи в одном месте не раздумывая все пользуются. Всякое бывалоча. У меня был случай, иным часом стоял самолет с артистами, а сочинская патха-сала нас не принимала. Я поднял Янковского, и пишущий эти строки в 9 утра пришли в правительство и сели у кабинета Черномырдина. Симпатия появился в окружении Чубайса, Грефа, Авена и спросил: «Почему вы здесь делаете?» А Черномырдин нате следующий день должен был скоро к нам на фестиваль, потому был главой его оргкомитета. Наш брат объяснили, что нет денег, и алюминиевая) птица с артистами стоит в поле. Помощью 10 минут деньги были в Столица курортов. Я еще такой скорости мало-: неграмотный видел. Этим самолетом между тем летел и Михалков. Я был рабочим фестиваля, инда не переодевался на торжественные церемонии. Только лишь с 15-го фестиваля начинал выфрантиться бабочку.

— Фестиваль был в позднее долгий и веселый.

— Люди приезжали к нам держи 14 дней. У них было полное осязание, что они уплыли через жен и детей. Это был авианосец любви со своими страстями и переживаниями. Ребятня после него появлялись в духе грибы: 11-ть родились позже «Кинотавра». Об этом я и рассказал. Что-то тут страшного? Написала но Марина Влади всю правду о Высоцком. Ну он стал от сего менее Высоцким? То, почто я рассказал о Янковском, разве сделало его больше Янковским? Я писал о Машкове всего лишь хорошее, но Ярмольник сумел его нашептать, что это плохо. Самая страшная моя ложный шаг описана в сказке Феликса Кривизна, где блоха провела зиму в голове великого человека, а когда-когда вернулась, ее спросили: «Неужли, как?» Блоха ответила: «Умный как голова». Не велено плохо рассуждать о великих головах. Я разрушил сказку и казню себя следовать это. Янковский и Абдулов создали образы, которые я без- имел права забирать у народа. Ваша правда нужна только злопыхателям. Сызнова-таки, я ее говорил безлюдный (=малолюдный) для печати, не предвидя, что под столом спрятан следующий микрофон. В этом весь деймос.

— Пытались защищаться?

— Сначала я полез в драку, хотя понял, что судиться — знать еще больше привлекать подчеркнуть что. Меня обвиняли в том, который я вынес грязь из избы. Ребята, хотя я никогда не претендовал бери вашу избу, не ходил к вы в гости. Я был не ваш. Я — специфичный среди чужих. Все считали, что же я друг Янковского, но я в вознесенье не ходил к нему на хазу. Все, что я делал, я делал для отечественного кинематографа. Я дрался ради отечественный рынок. И мы вернули наше кинолента. Могли бы сделать сие раньше, если бы три пункта, которые я написал Путину, были выполнены в таком разе, а не теперь. Практически получи моих глазах умирали директора кинотеатров, которые крутили российское иллюзион. Их убивали. Нас выбивал с кинотеатров Таги-заде, о котором ноне мало кто помнит. Наш брат крутили фильм «Бабочка», который шел 22 раза в день-деньской, и заработали хорошие деньги, нате которые я потом сделал «Кинотавр»

— Вы но участвовали в обросшей легендами поездке возьми Каннский фестиваль, которую организовал про прокатчиков Исмаил Таги- заде?

— Сие была смешная поездка, связанная с премьерой получи и распишись кинорынке фильма «Принчипе Серебряный» (позднее прозванный «Царь Иван Опасный», где главную круг обязанностей сыграл Игорь Тальков – С.Х.). Таги-заде вывез бери Каннский кинофестиваль 60 прокатчиков. В журфикс премьеры он собрал 30 может ли быть 60 лошадей, точно ранее не помню, и премьера началась с их прохода соответственно набережной Круазетт. В одном месте грянул персимфанс, и лошади обделались, но сие еще не конец. Нежели хорош Каннский фестиваль? Позже уборочные машины тут но все убирают, разбрасывая сор в разные стороны. Наблюдавшие из-за кавалерией люди, и я в их числе, оказались в полном дерьме. Московская показ тоже закончилась трагически и была связана с убийством Талькова. Я рассказываю об этом нате всех ток-шоу, обращаюсь к представителям следствия с вопросом, вследствие чего они отпустили в Израиль человека, которого обвиняют в убийстве? Кое-когда я там был, то спрашивал у директора Талькова о случившемся. Возлюбленный ответил: «Я не убивал. Дознаватель меня попросил уехать в Иаков, чтобы свалить все для меня». Убийство а произошло в «Олимпийском. Я стоял у буфета, иначе того места, откуда раздался рангоут. Тогда разыграли спектакль. Носящая Бога не виновата. Ее использовали словно инструмент. Потасовку устроил ее нереченный. Они вытащили Талькова изо гримерки, и в какой-то штрих все разбежались. Из темного зала, идеже шел концерт, раздался залп. Стрелял настоящий киллер. Сие было американское заказное человекоубийство. Куда делся Таги-заде, без- могу понять. Одни по слухам, что он умер, некоторые люди – что живет в Москве и неотразимо болен. У него рак желудка.

— Вам были деспотичным начальником?

— Я с-за этого ушел с фестиваля. Считаю, какими судьбами больше 16 лет никому возбраняется руководить ничем. Я еще с 10-го «Кинотавра» хотел убраться, надеясь передать его в надежные рычаги. Но оказалось, что имею действие с крымскими бандитами. Я взбунтовался, решил им карнавал не отдавать, за чисто и получил. Меня избили в подъезде. А вслед за (тем началась возня. Михалков придумал, в чем дело? нельзя показывать на «Кинотавре» фильмы, которые будут получай ММКФ и сказал в интервью, что такое? Рудинштейн хотел создать высокопрестижный фестиваль, но дворняга в жизни не не может стать породистой собакой. А я ему отвечал: «Победитель Сергеевич, ваш дед изо дворовых и за заслуги предварительно родиной получил звание дворянина. Вернее, когда дворовой хочет конституция дворянином, чем когда гидальго хуже собаки».

— А в дальнейшем вы с Кончаловским затеяли празднество в Санкт-Петербурге?

— Я пригласил его сверху питерский фестиваль, тратил колоссальные монета на его поездки с женой. А идеже у меня что-то маловыгодный клеилось, и нужна была фундаментальная протекция, он ставил в Кракове бенефис. Я не мог тогда пролезть сквозь заслоны Пиотровского. Сокуров упрекал меня в томище, что я покушаюсь на девственную Дворцовую жилплощадь, на что я ответил, почему она потеряла девственность в 1917 году, а впоследствии кто-то еще снимал получай ней «Красную палатку». Автор хотели превратить Дворцовую жилище в площадь искусств, построить кругом Главного штаба пять залов, повторяющих его конструкцию. Захлопнуть громадное кафе, где людишки любовались бы на Зал, а потом шли в кинозалы. И старый и малый было готово. Во Франции нам собрали залы, которые оставалось один привезти. Но тот, кто именно пообещал их оплатить, оказался другом Михалкова. У них был вульгарный бизнес в Краснодаре. Готовые конструкции приближенно и остались на заводе в Страсбурге. Я вплоть до последнего был уверен, что-что все будет в порядке. Нас поддерживала Валя Матвиенко, которой Михалков звонил, порой она проводила совещание, идеже присутствовали мы с Кончаловским. Умереть и не встать Франции прошла большая форум с участием Шарля Азнавура. Возлюбленный собирался приехать и петь, нарисовать свои фильмы. Но его босс не любил Россию и придумал историю с роялем. Ты да я поставили красивый черный «Стейнвей», а спирт в последний момент потребовал ярый и уговорил Азнавура не приходить. На презентации фестиваля в Каннах кого всего на все(го) не было, начиная с Катрин Денев. По сей день было подготовлено, и когда и старый и малый рухнуло, я заболел на нервной почве, лежал в больнице приземленно мертвый, и там меня поймали с этой злополучной книгой.

— Вы идеже-нибудь испытывали страх?

— (само собой) разумеется, когда проводил первые фестивали, и у меня невыгодный было денег до последней минуты. А нет-нет да и Госкино стало мне их доверяться, что тут началось! «Ленфильм» бастовал, при всем желании угодить моим критикам основные деньги я доставал своевольно. Я даже от них отказался, хотя их продолжали давать в надежде оттиснуть у меня фестиваль. У меня подчищать заветное число 16. Я трехкратно был женат, и всегда по мнению 16 лет. И фестиваль был 16-й, от случая к случаю я решил, что все, полноте. Я его продал, и полученные состояние вложил в питерский фестиваль, кой рухнул. Вы спросили, правитель ли я? После 16 планирование понял, что начал говорить громко на людей и услышал лай о том, что Рудинштейн яко орал. И тут понял — время не ждет уходить. У меня уже был диабет. Я грядущее ложусь в больницу, где и встречь свой юбилей. Ложусь к хорошему специалисту, (для того понять, что происходит, разве понять, что – безвыездно. 15 лет лечил диабет в больнице, которую отдали подо коронавирус. Грачевский умер палате, идеже я лежал. Я ему туда звонил, а в Вотан из дней он малограмотный ответил. Врачи сказали: «Автор этих строк его не вытянем». Получи следующий день Бори безграмотный стало. Я расплакался. Так огорчительно его. Я вообще сейчас поминутно плачу. Смотрю фильмы «Оный самый Мюнхгаузен», «… А зори после этого тихие» и плачу. Коротать осталось один понедельник. Дополнять паники не хочется, наравне говорил Жванецкий, надо прямо-таки накрыться простыней и тихо уползать на кладбище. Мне свербит извиниться. Простите, ребята, я приставки не- виноват в том, что книгу напечатали в таком виде. Сильно боюсь фильма, который сделали об мне на телевидении, зато хорошо авторы клянутся, что ни ложки плохого не будет. Присобачат ми Цымбалюк или Цивина с Дрожжиной. Я поуже все про них сказал. Цивин меня с грехом пополам не убил на программе. Пригласил вслед кулисы, со всего размаха ударил, да я увернулся, а он пробил стену. Невыгодный столько Дрожжина виновата в случившемся, насколько он. Но мне ее мало-: неграмотный жалко. То, что симпатия вытворяла, отвратительно. Проникла в Гильдию актеров, получала талантливость о стареющих актерах и похоронах. Однако я призываю оставить их в покое. Да мы с тобой уже видели эту пару вслед решеткой. Отберите у них постоянно и выпустите, а мы их встретим. Они побольше не будут ходить получи похороны и сами умрут с тоски.