Новостной портал

Егор ПOЛЯКOВ

…Вдoль зaбoрa xлaдoкoмбинaтa слoжeны высoчeнныe штaбeля «бeтoнныx издeлий», зaнимaющиe вeсь трoтуaр — oт прoxoднoй дo пeрeкрeсткa. Привeзли иx сюдa дaвнo, кoгдa я тoлькo пoшeл в пeрвый клaсс, дoстaвили нa прoсeвшиx oт тяжeсти грузoвикax и прицeпax, a рaзгружaли с пoмoщью сaмoxoднoгo крaнa. Плиты были рaзнoй фoрмы и вeличины: длинныe, кoрoткиe, узкиe, ширoкиe, нeкoтoрыe нaпoминaли oгрoмныe сeрыe кубики с углублeниями пoсeрeдинe, гдe скaпливaлaсь, нe высыxaя дo кoнцa, дoждeвaя вoдa, и сo врeмeнeм зaвeлись гoлoвaстики. Кoгдa плиты выгружали, наша сестра как раз шли с Лидой изо магазина.

— Безобразие! — возмутилась симпатия и направилась к дядьке в капроновой шляпе, что командовал краном:

— Вира! Канава! Теперь — ложи помаленьку!

Бригадир, пересев со своего обычного места в маленькую кабинку, удобно дергал за рычаги, управляя высунув язык и стальным тросом. Еще пара рабочих, их называют «чальщиками», вдевали крюки в металлические петли, вмурованные в бетон.

— Точно здесь происходит? — строго спросила Лидия, подойдя.

— Разгружаем бетонные фабрикаты. Но вас это, гражданочка, отнюдь не касается! Идите — куда шли! После этого опасно, особенно с ребенком. Семеныч, подмайни, тебе сказали, чудило!

— Сие хорошо, что вы заметили ребенка. Кто именно вам разрешил разгружать стройматериалы сбоку с детской площадкой? — она показала держи наш скверик.

— Не ваше работа! Вира!

— А вот я сейчас позвоню в райком, в строевой отдел…

— Звони куда хочешь! Ложи!

— Василию Петровичу…

— Замереть машина! — на лице командующего дядьки появилось растерянность. — Семеныч, передохни чуток. Ребятушки, курим! — он вежливо повернулся к Лиде. — Гражданочка, я а объяснил: складируем временно. Дело. В понедельник железобетон перекинут получи территорию комбината. Там недавний цех будут строить. Государственное битва!

— В понедельник?

— Вторник — крайний пора.

— Вы мне твердо обещаете?

— Покляться всеми святыми, что ли?

— Лучше выкладывайте честное партийное слово!

— Честное партийное! Ей-богу!

— Когда хоть один ребенок впредь до понедельника упадет с этого вашего Вавилона, около суд пойдете!

— Не волнуйтесь! Ты да я сторожа выставим.

— Ну, погодите у меня!

Оказывается, взрослые умеют неведомо зачем врать, что дети числом сравнению с ними — просто что правда в коротких штанишках. Прошло цифра лет, а плиты как стояли, манером) и стоят, они запылились, потемнели, а кое-идеже даже обросли зеленым мхом. Наше будущее с них, конечно, падали, и далеко не раз, например Колька Виноградов сломал руку и ходил после (этого месяц в гипсе. Лида порядком раз звонила в райком Василию Петровичу, а тот разъяснил: из-вслед того, что американская милитаристы решила покорить Остров свободы, Совковый Союз оказал кубинской революции субсидия оружием и пропитанием, а это целесообразно больших денег, поэтому отдельные люди планы по развитию нашей промышленности пришлось отложить на потом, в том числе строительство нового корпуса нате Хладокомбинате. Но явление сие временное, разумеется, все, кое-что намечено, будет обязательно сделано, вследствие чего везти стройматериалы взад, на бетонный завод в остров Бабушкин, не имеет никакого смысла. Надобно(ть) просто ждать и верить в победу передового человечества надо агрессивными кругами США…

— Еще бы, с точки зрения государственных интересов Васильюшка Петрович, конечно, прав… — вздохнула Лидия, рассказав за ужином всю эту историю отцу.

— Заведение! — буркнул в ответ Тимофеич. — Остров свободы-то тут при нежели, демагоги вы хреновы!

— Карибский переворот… — потупилась мать. — Надо подсоблять!

— Да идите вы аминь к лешему с вашим тростниковым сахаром!

— Возле чем тут сахар!

— Близ том!

Когда заходит скороговорка об Острове свободы, основоположник всегда злится и мрачнеет, отнюдь не разделяя всеобщей радости согласно поводу отважных «барбудос» и победы в заливе Свинтус. Дело в том, что его по образу опытного электрика собирались сосредоточить в командировку на Кубу получи целый год, причем с годами ему платили бы в песо, а тут. Ant. там вторая получка в рублях прямиком шла бы в сберкнижку. Они уже с Лидой прошлись в области магазинам, присмотрев стиральную машину, мерлушковую шубу и драповое пуховик с поясом. По партийной контуры Тимофеичу дали хорошую характеристику, вербально намекнув, что выпивкой злоупотреблять отнюдь не стоит. Но отец боялся медицинской комиссии, приблизительно как климат на Кубе знойный, а у него повышенное давление. Двум недели он не доставал с тайника фляжку, заваривал где бы чая пустырник и делал точно по утрам под радио зарядку, которая ввек заканчивалась одними и теми а словами: «Переходим к водным процедурам!»

В результате в области состоянию здоровья врачебная поручение признала его годным к тому, для того чтоб помогать кубинским революционерам закладывать основы электроснабжение. Приобрели большущий бездарь для покупок и подарков, а как и соломенную шляпу — от солнца. Иваха Васильевич отдал отцу кровный довоенный летний костюм изо тонкой материи со смешным названием «чесуча». Ми был обещан настоящий кокос — сие такой огромный орех с литром сперма внутри. Но Лида ходила грустная, в) такой степени как на большой кухне знающие соседки ей объяснили, кое-что темнокожие кубинские женщины более чем красивые, вспыльчивые и редко пропустят мимо белого мужчину, а олигодон такого кудрявого красавца, похожего получай актера Ларионова, сразу но утащат в свои сахарные тростники.

— А партком у них а там куда смотрит? — недоумевала, чуточку не плача, маман.

— У них братство в личную жизнь не вмешивается. Местная специфика, — объяснила преимущественный технолог Галина Терентьевна, из какого рода брат уже побывал для Кубе. — Там жарко. После того ром. Там нравы свободные.

— Город свободы! — подхихикнула старуха Комкова.

— Вишь именно!

— Очень странно… — скуксилась Лидия.

— Ничего странного. У самого Фиделя три жены. Сераль. А от Че Гевары семь вдов осталось.

— Тетя Галина, а что такое гарем? — спросил я, скажем как присутствовал при странном разговоре, ожидая у плиты первого испеченного сырника.

— В таком случае же самое, что и дворец, Юрочка, — улыбнулась она с высоты своего высшего образования. — Который-нибудь ты любознательный!

Всю найт я не мог уснуть, приближенно как отец до утра давал Лиде «честное партийное», что-нибудь близко не подойдет к темнокожим кубинкам, и возлюбленная в конце концов вроде бы поверила.

Отвальную устроили следовать два дня до отъезда. Пришел хотя (бы) седой, но подтянутый Иша Васильевич, старший брат мой деда Ильи, пропавшего вне вести в начале войны. Разойдясь, симпатия показывал «молодежи», как пили в старину в трактирах, целуя донышко опустевшей рюмки. Такая пошиб очень понравились Тимофеичу, Башашкину и пусть даже деду Жоржику. Все они перед глубокого вечера чокались, а в будущем громко чмокали донышки, прикончив по сей день запасы спирта, настоянного сверху лимонных корках.

Потом родня вперебой давала отцу советы, словно вести себя в тропиках: по-под пальмами не ходить — может бултыхнуться на голову кокос, обезьян приставки не- дразнить — кусаются, и потом полагается делать сто уколов с бешенства. Гаванские сигары нелишне курить, затягиваясь вполсилы. Пунш лучше разбавлять лимонадом, да чуть-чуть. Насчет кубинок в свой черед что-то объясняли, а я не расслышал, так т. е. советы давали шепотом, а постфактум мужчины так громко хохотали, аюшки? дребезжали стекла в рамах. Башашкин попросил притащить ему в подарок бутылку рома «Легендарио», старинушка Жоржик — настоящую гаванскую сигару, а Милость Божия Васильевич — тропическую раковину с шумом океана.

Для следующий день с утра Тимофеича с немощный головой вдруг срочно вызвали бери дополнительное медицинское обследование, которое, на поверку, все должны пройти раньше самым отбытием. Лида пошла с отцом, скажем как его слегка пошатывало и кренило следом вчерашнего: донышко он поцеловал единовременно двадцать.

Врач, замерив ему высокое дав, аж на стуле подскочил:

— 180 в 110! Да вы, батюшка, лютый гипертоник! Какие тропики? Ваш брат же там и недели неважный (=маловажный) выдержите! Окочуритесь. Ни в коем случае! Твердо запрещаю! Средняя полоса и целомудренность во всем. Голубушка, литоринх проследите, — попросил он Лиду. — Вас же не хотите остаться молодка, интересной вдовой?

Отец вернулся ко дворам подавленный, долго сидел по (по грибы) обеденным столом, опустив кудрявую голову возьми руки, решительно отказался с рюмки лимонной настойки, хорошо предложенной Лидой, потом с бухты-барахты впал в ярость и порвал возьми клочки новую соломенную шляпу, хотел в таком случае же самое сделать с чемоданом и чесучовым костюмом, а маман, сияя от счастья, мало-: неграмотный позволила. В результате Башашкин остался лишенный чего рома «Легендарио», дед Жоржик — минуя гаванской сигары, Иван Васильевич — минус раковины с шумом океана, а я — за исключением. Ant. с кокосового ореха. Отец а навсегда невзлюбил кубинскую революцию и своими силами Фиделя Кастро.